Совсем недавно в России правительство объявило о начале работы над общенациональным учебником истории для всех классов, который должен быть «написан хорошим языком и не иметь внутренних противоречий и двойных толкований». Стоит ли говорить, что подобная постановка вопроса вызвала самые ожесточенные споры среди политиков и преподавателей.
Но еще интереснее, что очень похожие принципы устанавливает новый учебный план для школ в Романдской Швейцарии (PER). И положения этого документа оспариваются с не меньшим пылом. Программа была разработана и принята еще в 2010. Поскольку ее реализация была рассчитана на несколько лет вперед, то никто сразу не обратил внимания на изменение критериев преподавания истории в школе. Сейчас настал момент, когда документ должен вступить в силу и стать обязательным к исполнению во франкоязычной части страны.
Но везде есть свои плюсы. Напримем, авторам российского учебника придется гораздо сложнее: в яркой отечественной истории достаточно событий, которые просто не поддаются однозначному объяснению. Как можно убедительно и безапелляционно интерпретировать бесконечные войны и бунты? Главную трудность для историков, как показывают многочисленные прецеденты, вызывают поражения, революции и перевороты.
Перед швейцарцами стоит задача попроще. На первый взгляд, не совсем понятно, что именно собирается переписывать правительство. В стране за последние три века не происходило никаких серьезных социально-политических потрясений. Про довольно скудную летопись военных побед и поражений даже говорить не приходится. В общем, как говорил Монтескье: «Счастлив народ, история которого скучна».
Переписывание истории – одно из любимейших занятий правителей во все времена и во всех странах. Этим откровенно трудным делом занимались и египетские фараоны, и римские императоры, и многочисленные халифы. Так что традиция сложилась довольно давно, и ее основные принципы неизменны: показать настоящее как результат славного прошлого. Вспомнить хотя бы знаменитую цитату из Бенкендорфа (того самого, что надзирал за антигосударственной деятельностью некоего Пушкина, Александра Сергеевича): «Прошлое России было блестяще, ее настоящее более чем великолепно, а что касается ее будущего, оно превосходит все, что может представить себе самое смелое воображение».
Разработчики PER не ссылаются на шефа Третьего отделения, но повторяют его мысль почти дословно, естественно, изменив «Россию» на «Швейцарию». С их точки зрения, главная задача школьных учителей в том, чтобы научить детей воспринимать родную историю как «единый процесс становления гражданских ценностей и демократии, основанной на терпимости и уважении».
Одно и довольно значительное различие между российским и швейцарскими подходами все же есть. Главной единицей истории PER называют «крупные социальные группы и этносы». Новый российский учебник, как и все предыдущие, не сможет обойти ряд ключевых имен, среди которых хватает монарших особ и вождей пролетариата. Чуть ли не единственная крупная фигура швейцарской истории – Наполеон. Но и в отношениях с корсиканцем все уже давно понятно.
А в остальном – все тоже самое. У обоих подходов масса сторонников и противников, и обе государственные линии будут проведены в жизнь. Но кто будет лучше понимать историю: российский школьник, знающий, кто способствовал, а кто мешал величию страны, или швейцарец, имеющий представление о глобальных процессах, но путающий Сталина и Ленина?
