Дело о нелегальной поставке швейцарского оружия в Казахстан длится уже несколько лет. Прокуратора начала расследование, получив информацию от немецких властей в феврале 2014 года. Тогда таможенная служба Штутгарта выяснила, что оружие швейцарского производства было поставлено в Казахстан через Новую Зеландию и предназначалось для спецподразделения Комитета национальной безопасности «Арыстан» (что в переводе с казахского значит «Лев»). Немецкие следователи поделились этими сведениями со швейцарскими коллегами, которые тут же начали разбирательство и пришли к выводу, что оружейная фабрика B&T AG из Туна (кантон Берн) умышленно внесла неверные данные в экспортную декларацию, указав в качестве страны назначения Новую Зеландию вместо Казахстана.
В начале марта уголовный суд признал директора фабрики виновным в нарушении запрета на поставки военной техники и снаряжения и приговорил его к условному штрафу в размере 150 000 франков, штрафу в 7 500 франков и выплате возмещения в 30 000 франков. По сообщениям СМИ, в Казахстан через Новую Зеландию было поставлено 6 снайперских винтовок, 18 гранатометов, 1020 слезоточивых гранат и 2020 дымовых петард. Но разбирательства на этом не закончились. Во вторник стали известны новые подробности: суд подозревает, что в деле замешан сотрудник Федерального секретариата по экономике (SECO), в обязанности которого входит контроль над экспортом оружия.
В мае 2008 года тунская оружейная фабрика подала в SECO запрос на разрешение поставки оружия в Казахстан. Незадолго до этого МИД Швейцарии оценил ситуацию с правами человека в Казахстане как неудовлетворительную: на торговлю оружия с Казахстаном был наложен запрет. Поэтому секретариат отклонил прошение.
Год спустя фирма подала практически аналогичный запрос, который на этот раз был одобрен. Правда, в формуляре поменялась страна назначения – вместо Казахстана была указана Новая Зеландия. Уголовный суд считает, что два очень похожих прошения должны были бы вызвать подозрение у SECO, и приходит к выводу, что сотрудник секретариата знал, куда на самом деле поставлялось оружие, и сознательно не провел дополнительную проверку.
Кроме этого, в распоряжении суда оказалась переписка между служащим секретариата и директором оружейной фабрики. В письмах они называли друг друга на «ты» и использовали эмодзи. Из этого судья заключил, что они были хорошо знакомы и их отношения носили неформальный характер. Суд передал документы в Федеральную прокуратуру, которая должна выяснить, есть ли основания для открытия уголовного дела против сотрудника SECO.
В ответ секретариат провел внутреннее расследование инцидента, которое не выявило нарушений. К тому же срок давности возможной дисциплинарной ответственности уже прошел. Директор SECO Мари-Габриэль Инайхен-Фляйш дала интервью газете NZZ, где объяснила, что найти возможные совпадения между двумя прошениями, поданными с разницей в год, слишком сложно, тем более в то время документооборот был бумажным. Теперь процедура одобрения сделок стала электронной, что повысило ее прозрачность.
Был ли госслужащий соучастником этого преступления, предстоит выяснить прокуратуре.
