Обвинения поступили через нашу страницу в Фэйсбуке от господина Юрия Овсеенко. Его гнев был вызван публикацией вот этого сообщения, которое, видимо, он не удосужился толком прочитать, иначе не стал бы объяснять про разницу между «положением» и «ситуацией» и про Закон об эпидемиях – все это в нашем тексте есть. Мы бы не обратили внимание на эмоциональный комментарий – не всем знакомо выражение «не стреляйте в гонца», известное со времен Плутарха, – если бы не серьезность обвинений. А потому решили расставить точки над «i», начав с «буквы».
В Швейцарии, где сосуществуют несколько государственных языков, на которых передается вся официальная информация, неизбежны небольшие расхождения в формулировках. Особенно если добавляется еще один язык, в данном случае, русский, в котором слова «положение» и «ситуация» в данном контексте выступают синонимами. Разными терминами пользуются многочисленные швейцарские СМИ, работающие на французском, немецком и итальянском языках.
Наши коллеги из газеты «20 минут» справедливо обратили внимание на разночтения даже в официальных источниках информации, что тоже нормально, если знать, каждый из 26 кантонов Конфедерации обладает автономией в принятии решений и их аргументации. Именно для того, чтобы обеспечить единые меры для всей страны и максимально предотвратить дальнейшее распространение коронавируса, Федеральный совет и принял исключительное и, наш взгляд, совершенно необходимое решение на национальном уровне: ввел режим «чрезвычайной ситуации».
Но можно развлечься придирками к «букве» и заметить, что, действительно, в официальном заявлении кантона Вале говорилось о «состоянии чрезвычайной ситуации», в заявлениях кантонов Во и Женева – о «состоянии вынужденной необходимости», а кантонов Тичино, Невштатель, Юра, Граунбюнден и Базель-сельский – о «состоянии срочности».
Со вторника некоторые швейцарские СМИ используют, за отсутствием эквивалентов, англицизм shutdown, который обычно означает прекращение работы госслужб в США, когда Конгресс отказывается принимать предложенный правительством бюджет. В Конфедерации все госслужбы пока как раз работают, зато практически все остальное закрылось, что и имеется в виду.
На наш взгляд, нюансы в формулировках («буквах») не оставляет ни у одного здравомыслящего человека сомнений в «духе» - ситуация (или положение) действительно чрезвычайная, требующая чрезвычайных мер и проявлений максимальной гражданской сознательности. Именно об этом мы пишем каждый день, пользуясь серьезными источниками, призывая вас к спокойствию без потери бдительности. И будем продолжать писать, пока ситуация не улучшится - читайте сегодняшний материал о самом главном.
Вчера в распоряжение редакции попал текст обращения президента Кардиологического общества Швейцарии профессора Джованни Педраццини ко всем своим коллегам, разосланного им 17 марта. С разрешения профессора, проведшего весь вчерашний день в операционной госпиталя в Тичино, где коронавирус свирепствует с особой силой, мы публикуем выдержки из него. Надеемся, авторитетность этого источника не вызовет у вас сомнений, а слова не оставят равнодушными.
«Если в самые кратчайшие сроки мы не сможем остановить рост случаев заражения, все медицинские учреждения Швейцарии окажутся в катастрофическом положении уже через несколько недель, - пишет Джованни Педраццини, профессор медицинского факультета Университета Итальянской Швейцарии в Лугано. – В Тичино госпиталь Локарно (180 коек + 32 койки в реанимационном отделении) и клиника Монкуччо в Лугано (140 коек + 15 коек в реанимационном отделении) уже превращены в центры для лечения подтвержденных случаев Covid, но надо быть готовыми к тому, что их мощностей не хватит, если кривая роста будет развиваться в том же направлении, что и в последние несколько дней.» И это, по мнению опытного кардиолога, касается не только Тичино, но и всей Швейцарии, а потому, считает он, на каждом из нас лежит доля ответственности: «соблюдение социальной дистанции – самый действенный и доступный способ предотвращения распространения инфекции».
«Первая фаза, как ее описывает Нобелевский лауреат по литературе 1957 года Альбер Камю в романе «Чума», характеризуется легкомысленным и пренебрежительным отношением к феномену. Проблемы еще слишком далеко, чтобы мы принимали их всерьез. Затем наступает вторая фаза, когда мы вдруг осознаем, что они гораздо ближе, чем мы думали. И на этой фазе мы с вами находимся сегодня, крайний срок для принятия мер. Поскольку, когда мы войдем в третью фазу, драматическую, ничего не предприняв, будет уже поздно».
Разумеется, можно расценить эти тревожные слова профессора Педраццини как «содействие панике», а можно к ним прислушаться и примерить к себе. И поразиться легкомыслию нескольких граждан Вале, вынудивших вчера полицию кантона опубликовать специальное коммюнике с напоминанием, что неподчинение предписаниям Федерального совета может привести к трем годам тюремного заключения.
Подборку всех публикаций на тему COVID-19 вы найдете в нашем специальном досье.
P. S. Интересно, что слово «паника» вошло в русский язык в конце 1820-х годов из французского ( panique), в котором, в свою очередь, словосочетания типа peur panique, terreur panique (панический страх, ужас) являются кальками с аналогичных словосочетаний с древне-греческого πανικός «принадлежащий Пану; панический» (π. θόρυβος, π. ταραχαί, π. δεῖμα), от Πάν «Пан» - имени бога, которому греки и римляне приписывали происхождение ужаса, навеянного ложной тревогой. Потерялось ли что-то при переводе?
