Величественное здание Оперного театра в Цюрихе украшает город. Вечерами двери театра торжественно открываются, чтобы впустить нарядную публику, спешащую насладиться оперой или балетным спектаклем. Задолго до этого, около полудня, через служебный вход неторопливо проходят на репетицию артисты и оркестранты.
Размеренная жизнь театра была нарушена в мае 1923 года, когда здесь появился высокий кудрявый человек, неразговорчивый и нервный. Пренебрегая устоявшимися традициями, он приходил на час-полтора раньше всех, что-то горячо доказывал на ломаном немецком языке не привыкшему к суете вахтёру, торопил служащих, но моментально успокаивался, едва попадал в репетиционное помещение. Там он буквально бросался к роялю и начинал играть сам для себя необычную музыку, сверяясь по толстому фолианту и напевая…
Вскоре все узнали, что это ― русский дирижёр Исай Добровейн, который месяцем ранее с огромным успехом поставил оперу Мусоргского «Борис Годунов» в Дрездене. В Швейцарии его никто не знал, и лишь афиши давали понять, что он готовит тот же спектакль в Цюрихе.
И вот, 26 и 28 июня 1923 года, состоялись первые представления, которые имели потрясающий успех. Теперь все в Цюрихе узнали Добровейна, и с того времени он часто приезжал в Швейцарию.
Его выступления производили фурор. В прессе писали: «…Бесконечно действует у Добровейна сила его дирижёрского колдовства… Есть только одно слово, которым это можно выразить, слово, которое мы обычно не¬охотно употребляем, но которое здесь уместно — гениальность» (газета «Оберланд», 22 июля 1946 г.).
Имя Исая Добровейна, замечательного музыканта ХХ века, ныне почти забыто. Мы с удовольствием расскажем читателям об этом талантливом человеке.
Исай Александрович Добровейн (Ицхок Зорахович Барабейчик) родился в 1891 году в Нижнем Новгороде в семье музыканта оркестра, Александра (Зораха) Осиповича Барабейчика. В шестилетнем возрасте Исая усыновил (и дал свою фамилию) его дед, отчим матери, Израиль Добровель. Несколько лет спустя Исай изменил фамилию на известный вариант, а отчество сохранил отцовское.
Проявив редкое дарование, Исай в 6 лет поступил в классы местного отделения Русского музыкального общества, и вскоре уже играл в открытых концертах. Однажды его услышал известный музыкант Давид Шор, и помог поступить в Московскую консерваторию.
В те же годы Добровейн увлекался также сочинением музыки. После окончания консерватории Исай Добровейн с успехом выступал как пианист и композитор. Его лирический, задушевный стиль равноценно проявлялся и в игре, и в сочинительстве. Правда, своим произведениям Добровейн не придавал особого значения и больше любил импровизировать, ничего не записывая.
В 1918 году Добровейн впервые встал за дирижёрский пульт в театральной студии, руководимой Фёдором Фёдоровичем Комиссаржевским, который стремился к созданию нового, «синтетического» театра. Здесь предполагалось соединить все виды творчества: драматическое и певческое искусство, исполнительское мастерство, танец и создание декораций.
Именно тогда Исай Добровейн ощутил тягу к дирижированию, в особенности оперному. Он с детства увлекался театром и всем, что с ним связано: в домах друзей придумывал и ставил любительские спектакли, участвуя как актёр, режиссёр, и успевая при этом сопровождать действо блестящей игрой на рояле. Дружил с К. С. Станиславским и многими артистами труппы Московского Художественного театра.
Счастливым для Исая Александровича стал день, когда в 1919 году его пригласили как дирижёра в Большой театр, где он работал три сезона.
Но весной 1922-го контракт прервался. Добровейн уехал на несколько месяцев в Германию, нетерпеливо ожидая, что его позовут обратно в Москву. Однако, несмотря на личное знакомство с В. И. Лениным, для которого Добровейн не раз играл на квартире Горького (широко известен эпизод, когда Ленин восторгался «Аппассионатой» Бетховена в исполнении Добровейна: «Изумительная, нечеловеческая музыка…»), договор не был продлён.
Глубоко уязвлённый, Добровейн не вернулся на родину. Бывая в Швейцарии с концертами, Исай Добровейн встречался с друзьями: Стравинским, Риземаном; в 1930-х годах бывал у Рахманинова на вилле Сенар. Об одном из таких посещений Исай Александрович писал из Люцерна в мае 1935 года: «…[Рахманинов] был в том состоянии, каким я ещё помню его из Москвы, ласков со мной и всё время играл мне свои сочинения и интересовался моим мнением».
Во время концертов Добровейна в Интерлакене в 1940-х годах с ним познакомился швейцарский композитор Генрих Зутермайстер (1910—1995), который тогда с увлечением писал оперу «Раскольников» по роману Достоевского «Преступление и наказание». Добровейн заинтересовался, Зутермайстер прислал ему партитуру; работа была такой насыщенной, что в итоге он стал называть оперу «нашим ребёнком». Опера «Раскольников» в постановке Добровейна с успехом шла в Стокгольме и Милане.
Исай Добровейн с детских лет любил природу и, бывало, целые дни проводил на берегу Волги. Поселившись в 1922 году в Германии, он с семьёй часто снимал на лето дачу близ Гайенхофена, у Боденского озера, где просиживал с удочкой долгие часы. А на другом берегу красовалась Швейцария, где Добровейн почти ежегодно выступал вплоть до начала 1950-х годов.
