Зимние профессии швейцарских крестьян | Les professions d’hiver des fermiers suisses

Еще лет семьдесят назад высокогорные швейцарские деревени весьма отличались от нынешних. Зимой жизнь замирала – поселки словно засыпали до весны, возможностей заработать было не так-то много, а до школы приходилось порой брести по сугробам несколько километров: точь-в-точь, как Хайди, героине романа Иоханны Спири. А родители этих школьников, фермеры и животноводы на время радикальным образом меняли свое ремесло. Основной доход приносили зимой туристы. Смене профессии сильно способствовало и то, что зимы в ту пору были не те, что сейчас, а гораздо суровее. Истории, когда швейцарским горнолыжным станциям не хватало снега, были тогда из ряда научной фантастики. Швейцарская телерадиокомпания (RTS) обратилась к своим архивам, чтобы воссоздать будни и праздники крестьян из альпийских деревень тех лет.

В регионе Haute-Gruyère в 60-х годах прошлого века деревушка

Шарме насчитывала всего 85 хозяйств, в которых проживало около 400 крестьян. И если летом они могли заниматься сельским хозяйством и пасти коров, то зимой одним из занятий было изготовление симпатичных деревянных сметанниц. Основным материалом служила древесина платана, сосны и вишни, или же сливы и яблони – из нее выпиливали небольшие бруски сантиметров двенадцать в длину и сантиметра три в толщину, которые затем образовывали плотный круг, окруженный железными обручами. Еще несколько манипуляций – и кадка для сметаны в светло-темную полоску, по цвету древесины – готова. В летнее же время ремесленник Тюрлер в рабочей одежде, с натруженными руками и добрым, но твердым взглядом – пастух на горном пастбище, имеющий «в своем ведении» 126 голов скота. В его семье традиционно делали козий сыр. На вопрос журналиста RTS, что бы он делал, не будь в его краях зимой туристов, он, не задумываясь, ответил: «Отправился бы зарабатывать в другое место».

Другой респондент тележурналистов – молодой человек Бернар из многодетной семьи. «Сейчас работаю я, мой отец и два брата, – рассказал он. – С нами живут еще две сестры, а четыре сестры – замужем». Семья имела двадцать три головы крупного рогатого скота. Собеседник работал на горном подъемнике с октября по апрель, и в этот период на рассвете

задавал корм скотине, а с восьми утра приступал к работе на станции, которая заканчивалась в начале седьмого. Работа на подъемнике состояла в том, чтобы подвигать кабинки в помещении к выходу, откуда они начинают свой механический бег, помогать туристам погрузить лыжи в специальное отделение, закрыть дверь и пустить электрический ток, отправляя отдыхающих в воздушное путешествие к месту лыжных радостей.

Его кузен Франсис на момент интервью уже четыре года работал билетером на подъемнике. По его словам, иностранцы «приезжают часто, из разных стран, много туристов – из Франции. Работа неплохая, туристы ведут себя приветливо». Их «нездешний» вид, их машины и манеры не вызывали у него желания поехать в город, чтобы найти там работу: «По мне, лучше оставаться в горах – здесь и воздух чище, и чувствуешь себя здоровее». В летнее время Франсис работал на «небольшой» ферме своего отца – всего двенадцать коров и немало другой живности…

Наиболее одаренные крестьяне становились лыжными инструкторами – таким был пожилой Казимир. Несмотря на преклонный возраст, он сохранил бодрость и телесную пластику, которыми прекрасно пользовался, обучая новичков в лыжном спорте правильной езде, ходьбе, подъему в гору, поворотам, использованию палок в разные моменты и множеству других трюков. Можно заключить, что это приносило ему не только дополнительный заработок, но и часы приятного общения, так

как туристы внимали каждому его слову, старались повторить показанные движения – вначале комично, а потом все уверенней – и проникались к нему истинной благодарностью.

Его ферма находилась на высоте 1484 метра, и, поскольку зимой ему было «необходимо лишь ухаживать за животными – утром и вечером», он прекрасно сочетал две ипостаси. А в своем обширном хозяйстве он мог держать зимой до сорока голов скота.

Пронеслись года – интересно, кем стали дети и внуки Тюрлера, Бернара, Франсиса и Казимира? Остались на родных фермах или, насмотревшись зимой на туристов из городов, спустились искать счастья в долине? Ясно одно – в наш беспокойный век швейцарцы по-прежнему привязаны к родным пастбищам и горным склонам, а «нездешний» вид приезжих туристов, по-видимому, все так же не прельщает их. Наверное, поэтому и проголосовали за инициативу об ограничении иммиграции 9 февраля. Вот только кто будет работать на подъемниках, если молодежь из числа местного населения перекочует в города?